Фавор — гора невдалеке отНазарета, где произошлоПреображение Господне. Фаворский свет — нетварныйсвет, который виделиапостолы на этой горе. Художник Никита Фаворский погиб 26-летним в московском ополчении, не успев создать семьи. Но Никита оставил нам свою «Капитанскую дочку», свои гениальные иллюстрации к повести Пушкина.
И это не одни только иллюстрации, а сотканный Никитой образ книги, ее живое тело — от шрифта и гравюр на дереве до обложки и переплета. Думаю, Пушкин рад был бы увидеть Петра Гринева и Машу Миронову именно такими — не кукольными и напудренными, а серьезными, рано повзрослевшими и в то же время полными целомудрия и нежности. Не могу без трепета смотреть на сработанную Никитой гравюру к пятой главе «Капитанской дочки». Как бережно держит раненый Петруша ладонь Маши. У него еще нет сил приподняться на подушках, он лишь повернулся к Маше, и мы не видим его бледного лица, но слабая рука храброго юноши, открытая навстречу любимой, так много нам говорит. Мы видим, как свежий и крепкий Машин поцелуй вливает силы в Петрушу. Господи, какие же они счастливые!.. Фамилия Фаворских ясно говорит о происхождении из духовного сословия. Никита был правнуком сельского священника. Фаворские и после 1917 года оставались православными, веры не скрывали. Дед Никиты работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. Художниками были бабушка и мама Никиты и, конечно, отец, великий график Владимир Андреевич Фаворский. 110 лет назад в Москве родился художник Никита Фаворский Семья перебралась в Сергиев Посад из Москвы, когда Никите исполнилось четыре года, в голодном 1919-м. Под покровом преподобного Сергия семья Фаворских жила до конца 1930-х. Здесь у Никиты появились младший брат Ваня и сестренка Маша, также мечтавшие стать художниками. Здесь Никита обрел друга Кирилла, сына священника Павла Флоренского. После того как отца Павла арестовали и его многодетная семья осталась без кормильца, Фаворские как могли помогали друзьям. Никита часто оставался ночевать у Флоренских, чтобы неотлучно быть рядом с товарищем. Первую книгу Никита оформил, когда ему было всего пятнадцать лет. И эта книга вышла в свет! В 1938 году Никита окончил отделение книги Полиграфического института. Его дипломной работой стала серия гравюр к «Капитанской дочке». Владимир Андреевич Фаворский, глядя на работы старшего сына, только руками разводил — Никита уходил все выше и дальше, и теперь уже отцу было чему поучиться. Только в 2015 году пушкинская «Капитанская дочка» была издана в том виде, в каком ее мечтал увидеть молодой художник. Увы, тираж был столь мал (500 экземпляров), что подержать эту книгу в руках удалось немногим. Вот бы нынешним школьникам и студентам неспешно перелистать такое издание, увидеть своими глазами то, что создал их ровесник. И если бы в этот момент учителя немного помолчали, отошли к окну. Сколь о многом могли бы сказать юной душе шелест страниц и умная тишина в классе… Художница Нина Симанович-Ефимова, дружившая с Никитой Фаворским, вспоминала: «Я до сих пор помню его счастливую светлую улыбку, с которой он прощался с нами, уходя на войну… Бесконечное счастье, бесконечное веселье было в этой улыбке…» У Никиты был порок сердца, его не брали, и тогда он ушел добровольцем в ополчение. 2 сентября 1941 года он писал однокурснице Александре Биль: «Если ты получила мое сентиментальное письмо (сентиментальность извинительна, я думаю: мысли и воспоминания радуют меня, когда приходят), то знаешь, что я нахожусь в Смоленской области в ополчении… Cтрашно не то, что могут убить (хотя и это имеет значение для меня), а то, как сумеешь повести себя в трудных обстоятельствах. Ну это как Бог даст, я не унываю… Пишу в шалаше на соломе, погода пасмурная, ветер шумит в елях, дождь, вечереет». Родителям 16 сентября 1941 года: «Милый папа, будь здоров ты и все наши. Я живу благополучно. Твои оба письма я получил, даже и то, что с неверным адресом. Ты спрашиваешь, удовлетворен ли я? Пожалуй, что да. Я не знаю, что бы делал сейчас в Москве. Мне кажется, что время сейчас слишком суровое, чтобы делать такое приятное и тонкое дело, как наше искусство. Я, конечно, говорю о себе, так как то, что ты делаешь, всегда найдет себе место и в настоящее время…» Никита погиб в феврале 1942 года (а скорее всего, еще раньше), пропал без вести. Где это случилось, в каких полях, лесах или оврагах — никто не знает. Он не успел дать жизнь детям, но оставил нам Петрушу и Машу В феврале 1945-го погиб младший брат Иван, лейтенант-топограф, первокурсник Художественного института. Стоит у меня перед глазами финальная гравюра Никиты к «Капитанской дочке»: сквозь буран идет путник, одолевая сопротивление встречного снежного вихря. Развеваются полы кафтана. Завывает стихия, грозя погубить. Но нет в этой фигуре страха и отчаяния. Все родные и друзья говорили: это автопортрет, это сам Никита ведет нас к огню, в спасительное тепло. Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru
Свежие комментарии