Прошло уже почти семь лет, как я стал художественным руководителем театра «Модерн», с головой ушел в эту работу и стал частью этого большого и живого организма — театра, стал членом этой семьи. И научился переживать внутри этой семьи не только праздники, но и трудные времена — например, театральные «разводы».
Мне иногда странно слышать, как новость об уходе того или иного артиста из театра вызывает скандал, эмоциональные реплики о попрании традиций и тому подобном. Да, уход человека из театра — не самое радостное событие. Как не самое приятное событие в жизни любой семьи — ссора между родственниками или даже развод. Но с разводом жизнь не заканчивается! Пути людей иногда расходятся — это нормально, это случается. Оговорюсь: тут я имею в виду случаи именно творческих, профессиональных расставаний, случившихся по той или иной «производственной» причине. Сведение счетов, травля, корыстные интриги, незаконные увольнения — это, конечно, другой разговор. Совсем уж криминальные истории вроде пьянства на работе тоже не беру: что тут обсуждать? Но вот актер уходит из театра, например, со сменой худрука. Мне кажется, это нормально. Вспомните (кто помнит) Ленком Эфроса и Ленком Захарова. Это были два разных театра в стенах одного и того же здания. Два прекрасных, но два совершенно непохожих друг на друга театра. Не каждый «эфросовский» актер был нужен захаровскому Ленкому — это совершенно естественно: театр обновлялся. А в традиции русского театра любое обновление — это настоящие, фундаментальные перемены. Всегда, даже если это проверенная классика. Любые условные «Три сестры», поставленные в сто двадцатый раз, — это всегда по-новому, если только это не эпигонство и не игра в театральный музей восковых фигур. К слову: в традиционном японском театре «Но» весь репертуар — 258 пьес. И 259-й там не будет никогда. Что не мешает театру «Но» быть интересным и живым и по сей день. Любопытно: наберется ли 258 пьес в классическом русском театральном репертуаре? Когда я пришел в «Модерн», у меня тоже были увольнения актеров. Конфликтов не было. Судов — тем более. Но знаю, что такое случается, и дело доходит до суда. А суды в большинстве случаев (если не всегда) занимают сторону артиста. Почему — сказать не берусь. Возможно потому, что суд не может оперировать понятиями «растренированный артист» или «потеря актерской формы». С точки зрения суда, артист, который приходит на работу без опозданий и уходит из театра вовремя, не нарушает трудовую дисциплину, — хороший артист! И это можно понять: в конце концов, какое дело суду до того, что актер расслабился, разленился? Суд не оценивает качество актерской игры, это не его задача. Но если такое случилось, и какой-то артист потерял форму, — у режиссера должны быть законные способы ситуацию исправить. И тут на помощь приходят срочные контракты, на год, — вполне нормальная, рабочая формула взаимоотношений театра со своими актерами. Между прочим, «растренированный» актер, как правило, сам понимает свое состояние. И девяносто девять из ста в такой ситуации сами не хотят быть обузой для театра — просто переходят в другой коллектив и — примеры тому есть! — могут обрести второе дыхание. Вообще, любой актер — любой, независимо от возраста, опыта и заслуг — больше всего хочет одного: работать. Покойный Владимир Левашев работал в «Модерне» буквально до последних дней жизни, играл в трех спектаклях. Да, с возрастом количество и диапазон ролей уменьшаются, но само присутствие в театре опытных актеров, выдающихся, признанных мастеров влияет на все, что в театре происходит. Бывает и так, что заслуженные, отдавшие театру много лет своей жизни артисты оказываются невостребованными. Ну нет для них ролей в действующем репертуаре. Что делать с теми, кто по факту уже лишен работы, но перспектива заслуженной пенсии пугает? Держать в театре формально из уважения к заслугам? Выводить за штат и учредить для них некую выплату из бюджета театра? Звучат и такие предложения. А что, скажите, делать с заслуженным токарем, бухгалтером, администратором? Нет, я бы не нарушал схему. Есть государственная пенсия, есть надбавки за звания «заслуженный артист», «народный артист». Все должно быть в рамках действующего законодательства. И на основе взаимного, подчеркну, взаимного уважения. Любой актер хочет работать. Это профессия такая: актеру просто необходимо быть на сцене. Поэтому, если вы загружаете человека работой, а он при этом не отлынивает, с радостью берется за эту работу, — поверьте, роль для такого актера найдется всегда. Любому театру, любому худруку актеры нужны. Талантливые, яркие, работоспособные, разновозрастные актеры очень нужны! Но даже среди талантливых — не все, не всякие. А те, кто попадает в интонацию и «звучит» в унисон с остальными. И это большое счастье, что у отечественного театра так много голосов и интонаций — в нем любой актер, любой зритель, любой режиссер может услышать что-то свое, обрести свою собственную гармонию; он дает возможность новым авторам — драматургам, режиссерам — привнести в эту сложную и прекрасную гармонию свою, новую ноту. Люблю театр.
Свежие комментарии